1. Глава 1
Дэвид
Ты сидишь, привычно закинув ногу на ногу, и требовательно смотришь на меня. Я знаю, разговор серьёзный, но всё равно могу думать только об одном — как же круто, что эти чуваки-дизайнеры придумали облегающие футболки. Твоя просто бесподобна: этот вырез галочкой, открывающий ключицы, белая эластичная ткань, обтягивающая спортивное тело. Называй меня озабоченным, но когда на тебе эта футболка, я могу думать только о проступающих сквозь неё темных сосках с твоим диким пирсингом. Такой вот я, и тебе придётся смириться.
— Зачем ты опять пришёл? — спрашиваешь прищурившись.
Я только пожимаю плечами. На самом деле у меня не было конкретной цели. Я просто блуждал рядом, как это всегда бывает, и меня занесло сюда. Очень трудно было сопротивляться. С тобой в этом мире вообще мало что может конкурировать. Даже моя работа смело идёт лесом, когда дело касается тебя. Жаль только что теперь, мягко говоря, поздновато для этого.
— Джес, я скучал, — произношу я виновато.
Ты в ответ лишь закатываешь глаза. Соскакиваешь с высокого барного стула и заходишь за стойку. Выступающие соски пропадают под форменным жилетом бармена. Я вздыхаю с тоской. Смотрю, как ты с раздражением берёшься протирать свои бокалы мягким полотенцем. Кажется, это называется «обсессивно-компульсивное расстройство». Хотя ты скорее запустишь в меня бутылкой, чем признаешь, что у тебя могут быть проблемы. Я знаю, что это тупо, рассуждать о чужих проблемах, когда у самого крыша отъезжает весьма стремительно. Но так уж вышло, что ты меня беспокоишь больше, чем я сам. Даже сейчас, когда сделать уже ничего нельзя.
— Скажи мне, Дэвид, почему ты в середине дня просиживаешь свою пятую точку в баре? Неужели заместителю шерифа настолько нечем заняться?
В твоём голосе слышатся ядовитые ноты. Это одновременно и больно, и вызывает улыбку. На самом деле я просто рад возможности вот так увидеться и поговорить с тобой. И ничто, абсолютно ничто, не способно заставить меня думать и чувствовать по-другому.
— Прямо сейчас я занят важным делом, — хитро улыбаясь, отвечаю я. — Пытаюсь вернуть расположение самого близкого мне человека.
На секунду твои губы трогает едва заметная улыбка. От неё теплеет на сердце. Но ты быстро берёшь себя в руки и возвращаешь прежнюю суровость.
— Во-первых, глупо пытаться вернуть то, что никогда не терял. А во-вторых, так ли оно важно для тебя, моё расположение. Да и в целом, мои чувства, эмоции, вся моя жизнь, какой бы странной и нелепой она не была. Разве всё это сейчас имеет хоть какое-то значение?
Твои слова легки, они сказаны без намерения задеть за живое. И всё же мне больно слышать их. Ведь они, пусть непрямое, но свидетельство того, что я не справился со своей задачей.
— Прости, Джес, — произношу я, тяжело вздыхая. Ты трясёшь кудрявой головой.
— Не стоит. Тебе не у меня надо просить прощения, а у самого себя. Мне ведь теперь всё равно.
Ещё одна фраза будто нож в сердце. Я пытаюсь сдерживаться. Даже в мыслях мне хочется казаться более мужественным, чем я есть на самом деле. Ты устало вздыхаешь, поджимаешь губы, а затем отбрасываешь полотенце в сторону.
— Я не так много могу сделать для тебя, милый, — твой голос слегка смягчается. — Потому тебе придётся чётче формулировать свои вопросы.
Мне остаётся лишь удручённо кивнуть. Никогда не думал, что буду применять профессиональные навыки подобным образом. Даже сейчас, это кажется мне невозможным. Всё, что с тобой связано, неприкосновенно и незыблемо. Кажется, что если я залезу в это своими грязными лапами, то сделаю только хуже. Хотя, возможно, я просто трус, и боюсь причинить боль самому себе.
— Я знаю, что это непросто, ведь тебе всё ещё больно, — ты обходишь стойку и, оперевшись на угол локтем, становишься рядом со мной. — Но я знаю и ещё кое-что о тебе, Дэвид. Ты не сможешь найти себе покоя, пока не поймёшь, кто и за что убил меня?
Я смотрю в твои чёрные, как ночь, глаза с длинными ресницами. Хочется, как и прежде, коснуться их губами. А после прижать тебя к груди и никогда больше не выпускать из объятий. Но эхом в голове звучат твои слова «убил меня». Они возвращают меня в суровую реальность. Ту, где я сижу в своей машине на парковке перед выгоревшим наполовину баром. Возвращение это похоже на пробуждение ото сна в зимнее утро. Вокруг неуютно и холодно, и ты готов на всё, чтобы занырнуть обратно в сладкие дремотные объятия. Но чувство горечи и сожаления уже не дают вернуться. Дивное свидание с тобой в прошлом на сегодня закончено.
Полицейская рация издаёт характерный сигнал.
— Диспетчерская вызывает триста сорок седьмой… — раздаётся из динамика.
— Триста сорок седьмой на связи, — отвечаю я, морщась невольно.
— Вооружённое ограбление в двух кварталах от вас. Медики уже выехали…
— Принято, — говорю я и завожу мотор. Перед тем, как выехать с парковки, бросаю последний взгляд на то, что осталось от твоего бара. В голову приходит мысль, что именно так сейчас выглядит моя душа — чёрное пожарище, зияющее пустыми окнами.
Я прибываю на место преступления. Извлекаю пистолет из кобуры и иду в переулок, где по описанию свидетелей, позвонивших в полицию, произошло нападение. Там вижу двоих: седого мужчину, лежащего на земле и молодого парня в светлой рубашке, склонившегося над ним. Я рефлекторно снимаю пистолет с предохранителя и вскидываю его.
