Зал фей

ГЛАВА 1

Не подлежит сомнению истина: чтобы началась одна история, другая должна закончиться. Эта история начинается с последнего выхода на сцену миссис Фолбрайт, по совести говоря, на редкость неприятной, сварливой и жадной старушки. К счастью, в нашем повествовании эта почтенная дама появляется уже после своей неожиданной кончины, лежащая молча, как ей и полагается, в неприлично роскошном гробу – ее внук и единственный наследник расстарался.

Достоинства последнего пристанища миссис Фолбрайт громким шепотом обсуждают две ее ближайшие подруги, пока викарий, ежась под холодным ноябрьским дождем, с трудом выдавливает из себя добрые слова в адрес покойницы.

- Кистей могло бы быть и поменьше, - ворчит сухопарая дама в порыжевшем черном плаще – его надевала на похороны еще ее давно почившая матушка.

- Вот именно, как будто мы хороним епископа!, - низенькая толстушка едва может сдержать завистливый вздох. – Впрочем, чего еще можно ожидать от Бартоломью! Уж поверьте, он растранжирит все свое наследство за каких-нибудь полгода, а то и меньше!

- Полагаю, ему хватит и трех месяцев, - кивает подруга и неодобрительно поглядывает на викария – пора бы уже заканчивать церемонию, пока кто-нибудь не подхватил простуду и не последовал за миссис Фолбрайт. – Дорогая Пейшенс годами откладывала каждый пенни..

- И могла бы отложить еще, если бы ее труды не были так внезапно прерваны, - многозначительно заметила полная дама.

- Да, смерть порой бывает внезапна, даже, осмелюсь сказать, чересчур внезапна, - вторая леди зябко передергивает костлявыми плечами.

- Говорят, доктор Хаддон сделал, все что мог…

Тон толстушки явно противоречит ее словам, и тощая дама несколько раз энергично кивает, так, что капюшон сползает ей на плечи, подставляя дождю редкие седые букли.

- Вот только нам с вами никогда не узнать, так ли это, - заявляет она, почти не понижая голос. – Болтают, что доктор Хаддон уже не проявляет такого внимания к пациентам, как в прежние годы, когда он только начал практику и должен был заслужить свою репутацию. И слишком часто доверял смешивание лекарств своему ученику, этому бестолковому Чарли! Мы уже говорили об этом третьего дня с миссис Хилл: кто знает, что он там намешал для миссис Фолбрайт, и не благодаря ли его средству Бартоломью может теперь позволить себе выпивать и играть в карты больше прежнего! Не зря же доктор Хаддон пообещал ей изготовить новое лекарство, да так и не успел это сделать...

Викарий, наконец, угомонился, и могильщики резво принялись опускать гроб в раскисшую землю. Прихожане оживились, предвкушая скорое окончание церемонии и поминальный завтрак, от которого ожидали обилия, соответствующего роскоши заказанного Бартоломью гроба.

И только стоявшие за спиной старых сплетниц две дамы в темных накидках и одинаковых шляпках с вуалью не торопились вслед за остальными.

- Теперь ты видишь, что натворила!, - прошипела одна из них, резко стряхивая капли с зонтика. – Репутация твоего отца почти погублена, пациенты могут отказаться от его услуг, и все из-за твоей глупости! Неужели ты все еще веришь, что Бартоломью женится на тебе теперь, когда у него достаточно денег, чтобы уехать в Лондон и выбрать себе в жены настоящую леди!

Вторая дама, вернее, чуть полноватая девушка лет семнадцати, чье расстроенное личико надежно скрывала вуаль, жалобно шмыгнула носом.

- Я ведь не думала, что все так случится, матушка! И отец уже простил меня! Вы же не считаете, что болтовня этих старых ведьм имеет какое-нибудь значение для пациентов отца, которые знают и уважают его уже двадцать лет?

- Простил! Да отец простит тебя, даже если ты ему придется просить милостыню из-за твоей... твоей..., - возмущенная миссис Хаддон не могла подобрать слов, чтобы описать преступления своей дочери и даже не заметила, что Кэтрин ко всем своим прегрешениям еще и назвала старыми ведьмами самых что ни на есть почтенных дам Стоунфолла.

К счастью для мисс Хаддон, договорить ей не дал сам доктор Хаддон, опоздавший на прощание с одной из самых щедрых своих пациенток из-за срочного вызова в гостиницу «Гусь и пони». Одна из служанок глубоко порезала руку стеклом, выпавшим из старинной оконной рамы.

- Наконец-то вы здесь!, - миссис Хаддон потянула супруга за рукав, побуждая его оторвать взгляд от неровного холмика, под которым нашла свой приют миссис Фолбрайт. – Идемте же, вам надо показаться на людях и изобразить подобающую скорбь, но ни в коем случае не чувство вины! Мы должны сделать все возможное, чтоб показать, с каким усердием вы пытались облегчить  недуг бедной старушки!

Доктор Хаддон только слегка махнул рукой с зажатым в ней небольшим саквояжем в сторону гордо проплывающих впереди траурной процессии подруг миссис Фолбрайт.

- Полагаю, это бесполезно, дорогая! Судьи уже вынесли свой вердикт, нам остается лишь смиренно покориться и с достоинством принять свою тяжкую участь рабов на сахарных плантациях. Если, конечно, нам не придет охота поднять пиратский флаг и грабить суда всех величеств без разбору, - тучный доктор Хаддон с неожиданной резвостью обернулся и подмигнул дочери.