В зале ожидания питерского вокзала на втором этаже появилась широкая женщина в милицейской зимней куртке. Её вела за собой поджарая чёрная овчарка с ответственным видом. За женщиной, чуть в отдалении следовали три молодых полицейских.
Овчарка деловито отправилась к скамье в углу, где лежал оставленный кем-то полушубок, уже приличное время находящийся без хозяина. Обнюхав полушубок, овчарка выразительно посмотрела на полицейшу, давая знать, что ничего подозрительного не обнаружено, и вся процессия отправилась к лестнице, ведущей в главный зал на первом этаже.
Крупная спина женщины ничего не выражала. Обычно, если человек чувствует страх, тело это непременно покажет. Пусть совсем неуловимо, но покажет. Здесь же она показывала, что давно по-человечески не отдыхала, что пошли на… все эти сраные террористы, у всех праздники как праздники, а она, как последняя лошара, таскается по вокзалу с объевшейся Найдой, что зря её этим оливье трехдневным накормил этот козёл, как знать, как теперь собака работает… И ещё спина выражала уставшую женщину предбальзаковского возраста с заброшенными из-за работы двумя детьми.
Найда вполне со своей хозяйкой соглашалась. Её нос почти отказывал, но вовсе не из-за этого кислого оливье, а из-за непрерывного напряжения. Вызовы на вокзалы шли почти непрерывно и почти круглосуточно. Она, как примерная собака, обязана была улавливать сладковатый, противный запах взрывчатки на любом расстоянии и внутри любых предметов. А вместо этого её мутило уже полдня из-за того, что сержант Григорий по прозвищу «Чекан» накормил её трёхдневным оливье, проявляя, как ему казалось, несказанную щедрость и божеское милосердие. Впрочем, тут Найда хитрила.
Когда Ольга, её хозяйка, вернулась в кабинет, салат был почти весь съеден, и она долго крыла матом слабо отбивавшегося от неё Чекана.
– Ну чё ты, ну чё… Я сам понюхал… И ничего не скисло…
– Щас ты у меня скиснешь навеки! – орала Ольга, норовя двинуть Чекану локтём под ребро.
Когда из Ольги был выпущен весь пар, Найда начала изрыгать из себя всё съеденное прямо на упавшую со стола папку с документами.
– Ты что делаешь?! – попробовал возмутиться Чекан, ринувшийся по направлению к бедной собаке, но моментальным движением тяжелой женской руки был остановлен и отброшен на стул.
– Сам отравил, а теперь кидаешься?!
– Да ты чего?! Там же рапорт мой по вчерашнему происшествию, – заныл Чекан.
– Перепишешь, скотина! Ну, Найдочка, ну девочка… Ну, плохо тебе совсем…
Найда тем временем придала себе ещё более несчастный вид, закатив глаза и тяжело вздохнув. Ей на самом деле было вовсе не так плохо, просто она не хотела упускать замечательный шанс выпросить хоть немного ласки у постоянно издерганной хозяйки. Салат она этот нарочно съела, заранее зная, что он прокисший и что можно прямо тут же от него освободиться.
Что поделать, собака тоже была женского пола и вполне способна на маленькие безвредные хитрости. Чекана ей было не очень жаль, потому что он был глупый и молодой. А у собак все глупые и молодые должны чётко знать своё место. А если не знают, им очень быстро укажут на это острые клыки «старших товарищей».
Вообще порядки в человеческой стае Найде никогда не нравились. Они были совершенно неправильные. Сплошной хаос. Никогда не поймёшь сразу, кто там у них вожак. Иной раз смотришь, уже седой весь, а перед каким-нибудь молодым струнку тянет, хвостом виляет. Тьфу! Смотреть противно!
А Ольга… Ольга у неё правильная. Никогда ни перед кем хвостом не виляет, а уж о том, чтобы лечь и горло подставить… Никогда! Так, иногда только вздохнёт тяжело и идет исполнять команду. Найда и сама была такая.
Вот только щенков Ольгиных Найда не любила. Шумные. От девчонки постоянно пахло клубничной жевательной резинкой, а старший уже подсел на какую-то химию и травку.
Эти запахи Найда различала в два счёта, специальный курс обучения проходила. Её очень удивляло, что Ольга никак не может этого учуять и освободить от этих опасных запахов своего щенка по кличке Сашка.
В те редкие моменты, когда Ольга брала Найду из полицейского питомника домой, Найда уже и садилась рядом с Сашкой и издавала специальный лай, но Ольга как будто этого не замечала. После трёх попыток «рассказать», Найда бросила это дело, решив, что в порядках человеческой стаи ей ни за что не разобраться.
Спустившись на первый этаж, Ольга сразу увидела, что Найда напряглась, вытянулась и обострила до предела уши. Запах, доносившийся от выхода и входа едва уловимой, прерывающейся струной, заставил собаку на какое-то мгновение замереть. И сразу же она потянула по направлению к этому запаху Ольгу. Потянула уверенно и сильно, повинуясь чувству долга, как самому сильному своему инстинкту.
– Ребята! – обернувшись, крикнула Ольга трём молоденьким полицейским из её сопровождения. Она даже не успела почувствовать страха, когда встретилась с испуганными глазами женщины в сером просторном пальто, которую тут же Найда одним прыжком сбила с ног.
Не прошло и минуты, как женщина была в наручниках, а Чекан вызывал по рации подмогу в виде полицейских-сапёров.
