Аксюта Янсен
МАСТЕР-ЛОМАСТЕР
ГЛАВА 1.
Однажды в Черешневом Доме, что на Липовой Аллее, случилось странное и небывалое. Шоши – шныш, который был здесь за домоправителя и вообще занимался любой работой, которую готов был на себя взять, в том числе и готовкой, освоил новое блюдо. А надо сказать, что кулинарные способности у шнышей были весьма своеобразны и абсолютное большинство блюд делилось на хлёбово и печево. Некоторые, весьма умудрённые жизнью особи осваивали ещё и жарево, и Ли-О-Ши, признаться, весьма и весьма надеялся на это. Но нет, Шоши свершил то, чего до него не делал ни один из его народа: освоил принципиально новое блюдо - крошево. Проще говоря, салат. В салат шло вообще всё, что употреблялось в сыром виде и, хотя бы теоретически, поддавалось крошению. Блюдо было нескончаемым – туда, то и дело добавлялись какие-то новые ингредиенты и в миске, из которой только что изрядно отъели снова становилось всего много. В заправку же шло практически что угодно, лишь бы жидким было и так-сяк сочеталось по вкусу с основными ингредиентами.
Как ни странно, но съедалось крошево очень даже неплохо, чуть ли не вперёд жарева и прочего хлёбова. Наверное, это было от новизны, но ещё и потому, что хозяева дома, наработавшись, готовы были с благодарностью съесть практически что угодно.
Но главным потребителем и ценителем этого новшества стал, конечно же, Мых – беспородный крысюк, воспитанник Лои-О-Наи и домашний любимец. Как ни странно, но с некоторых пор братья стали замечать, что даже Шоши стал относиться к Мыху благосклонно, хотя в принципе крысюков не любил. И даже более того, один раз их поймали на том, что Шоши сам, самостоятельно в сопровождении Мыха ходил к Родовому Камню. Но ничего не сказали, потому как не поняли, что тут можно сказать и как вообще к этому относиться.
С подземельями же, в лабиринтах которых и находился Родовой Камень, всё было непросто:
Начать с того, что банда молодых охотников, которую допустили погонять разную разведшуюся там за годы запустения нечисть, в том числе и диких крысюков, за дело взялась бодро и рьяно. Однако же, некоторое время спустя, крысюки им перестали попадаться – то есть, следы их пребывания вполне даже были, а вот сами зверьки даже на границе зрения мелькать перестали. Най-О-Ши предполагал, что переместились они куда-то в район Родового Камня, куда чужакам хода не было. И опять же, что с этим делать и делать ли хоть что-нибудь (все же помнят, что в тот первый раз у Родового Камня побывал и представитель этого хвостатого племени) понимания не было. Может быть, так оно и надо.
Продолжить тем, что в подземельях обнаружилась масса всяческого барахла, по большей части совершенно ни к чему не пригодного, и разобрать все эти завалы не хватало никаких рук. Но масштабы уцелевшей от прежних владельцев части собственности впечатляли.
И закончить тем, что прямого хода подземными путями от дома Ли до строящейся мастерской не оказалось – а как они на это надеялись. То есть, туда стало можно пробраться через зал Родового Камня, после расчистки и некоторой реконструкции - без вопросов, но место это такое, куда без серьёзного повода соваться не будешь. Впрочем, существовала ещё надежда, что путь этот раскроется после окончательной реставрации подвалов, ибо там тоже многое требовало приложения человеческих рук.
В общем, дел предстояло столько, что начать и кончить. Утешало братцев-северян только одно: не было необходимости со всем справляться к определённому сроку, а можно было разгребать завалы планомерно и постепенно.
Когда Най писал домой, рассказывая о своих изменившихся обстоятельствах и просил поспрашивать у братьев-сестёр, родных-двоюродных, не хочет ли кто из них со временем перебраться в Хольмск, он, во-первых, не думал, что на его послание отреагируют так быстро, во-вторых, не рассчитывал, что приедет вторая-по-рождению, а то есть, старшая из дочерей семьи О Аяна-О-Ири. А вот то, что с нею приехал шныш, неожиданностью не стало. Потому как, как взрослому и самостоятельному потомку их рода да без собственного шныша? Без шныша – никак. Это только Най у них отличился, да и то, скорее за жизненными перипетиями просто не успел обзавестись надёжным компаньоном.
А вот то, что с сестрицей приехал не шныш, а шныша – это уже было удивительно. Дамы этого народа обычно не демонстрируют склонность к перемене мест.
Ли с недоверчивым удивлением рассматривал спутницу сестры, а Най даже глаза протёр, проверяя, не мерещится ли она ему.
- Дорогая, - наконец, спросил он, - я правильно понимаю, что твоя спутница – дама?
Шныша передёрнула лицом и чувствительными усами, почему-то у женского пола оно гораздо меньше походило на морду и больше именно что на лицо, и промолчала. Вместо неё ответила сестричка Аяна, к которой и обращались.
- Именно. Отрадно видеть, что вы ещё не настолько оторвались от своих корней, чтобы перестать видеть настолько простые и очевидные вещи. Знакомьтесь: Шуаяша. Она со мной. Погостить.
И наградила братьев выразительным взглядом, мол, позже договорим, наедине. Ограниченный словарный запас шнышей делал соблазнительной идеей считать их неполноразумными, однако это было не совсем так. Конечно, высокой теорией кристаллических построений, спонтанными лекциями по которой то и дело разражался один из их дядюшек, кто-нибудь из шнышей вряд-ли овладеет на достаточном уровне, чтобы всё доподлинно понимать, однако всё, что касалось бытовых вопросов и сфер взаимоотношений между разумными, они улавливали превосходно. Вот и сейчас, Ли-О-Ши мог бы в этом поклясться, шныша догадалась, что за её спиной происходит обмен знаками, но сочла для себя лучшим, не реагировать на это.
