Соколиный пик. Стражи небес

Hеikо Wоlz

Fаlсоn Реаk – Wäсhtеr dеr Lüftе

Соvеr аnd insidе illustrаtiоns bу Frаukе Sсhnеidеr

Соругight © 2021 аrsEditiоn GmbH, Muniсh

аll rights rеsеrvеd

© Гордиенко В.С., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Туннель наполняется металлическим запахом крови.

Он вслепую пробирается вперёд. Повсюду холодный камень, руки расцарапаны об острые грани. Проход в стене. Теперь лечь на живот и ползти. Он выдыхает, чтобы поместиться в узком пространстве. Всё равно не получается, он застрял! Камень впивается в грудь, живот, спину. Он кусает губы, чтобы не позвать маму. Она никогда его не бросала. Почему же теперь оставила одного?

Его охватывает дрожь. Но дрожит не он. Вибрирует камень. Гора ревёт и трясётся. Громкий треск. В боку вспыхивает резкая боль. Гора бушует и гремит так, словно хочет разорвать барабанные перепонки. Кроме горы ревёт что-то ещё. Камень сдвигается. Он сжимается, подаётся вправо, пятится. Нечем дышать! В боку огнём полыхает боль. В темноте над ним проносится облако пыли. Он прижимается лицом к земле, пролетающие над головой мелкие камешки царапают шею, будто лезвия ножей. Надо ползти вперёд! Но тело не слушается. Он сворачивается калачиком. Пытается свернуться, будто ёж. Гора замирает, но скоро камни затрясутся снова. Неизбежно. И тогда его раздавит.

Он отчаянно хватает ртом воздух. Быстро, коротко вдыхает. И вот… дышит ровнее. Приятное тепло накатывает волнами. Колени больше не болят, в животе теплеет, как будто он сидит за столом с мамой и папой, а перед ним чашка какао. Он даже ощущает его вкус! Сладкий, чуть горьковатый, с нотками корицы.

Кончики пальцев лишь слегка покалывает, раненая рука больше не болит. Бок тоже в порядке. Он будто спит и бодрствует одновременно. Так по утрам иногда нежишься под одеялом и строишь планы на день. Грандиозные планы! Кажется, что всё тебе по плечу. Ты особенный.

Придумал! Если подтянуть ноги, то получится развернуться. И оказаться головой в ту сторону, откуда он пришёл. Туда, где мама. Он поползёт к ней. Может быть, и она пролезет в щель, в которую помогла протиснуться ему. Если же не получится, он поищет для неё другой путь! Он явственно ощущает вкус какао во рту и улыбается. Всё будет хорошо.

Он оглядывается через плечо. В полумраке светятся два глаза. Голодный взгляд. Существо за его спиной рвётся вперёд и…

…Кендрик внезапно проснулся.

Он сел на кровати, простыни липли к телу. Прерывисто дыша, он огляделся. В темноте постепенно проступили очертания окна, полки, старомодного открытого камина и письменного стола. Кошмар. Тот самый кошмар, если точнее.

Кендрик потянулся за смартфоном, но не нащупал его. Конечно, в новой комнате тумбочка стояла слева от кровати. Схватив телефон, он включил его: 2 часа 47 минут.

– Ну конечно! Иначе никак? – ругаясь, он снова уронил голову на подушку.

О сне не было и речи. Кендрик ужасно устал, но после кошмара никогда заснуть не удавалось. Дважды подряд разум не позволял ему испытывать смертельный страх. Дома он бы оделся и пробежался по знакомым улицам. Раз десять. В Лондоне тринадцатилетние подростки посреди ночи обычно такого не вытворяют. Но они с отцом живут не в центре, а в тихом пригороде. То есть раньше жили.

Конечно, Кендрик знал, что его отец был родом из Авельстона. И мама тоже. Кендрик и сам провёл детство в маленьком городке на реке Лэтфолд, расположенном между Белым и Чёрным горными пиками.

Но разве ощутил он, что возвращается домой, когда в самом конце пасхальных каникул они с отцом прогрохотали по каменному мосту в фургоне для перевозки мебели? Конечно нет. Он был слишком мал, когда они переехали, и не сохранил никаких воспоминаний о тех далёких годах. Только несколько фотографий, на которых он запечатлён с мамой, доказывают, что до переезда в шумную столицу ему жилось совсем иначе. И теперь он вернулся.

Через несколько часов в школе Маунт-Авельстон начинался летний семестр. Кендрик хотел бы сказать, что ко всему готов. В конце концов, ему не впервые менять школу. Однако на этот раз всё вышло по-другому.

Совсем иначе.

– Похоже, граф редко бывает на солнце.

Кендрик стоял перед новыми одноклассниками, засунув руки в карманы и стараясь выглядеть непринуждённо. Всё равно все наверняка заметили, как он сжимает кулаки.

Он мысленно посчитал до трёх. Во-первых, никакой он не граф. Его мать была графиней Бёрдширской, и отцу этот титул достался после свадьбы в порядке исключения, согласно старинному королевскому указу. В отличие от установившейся традиции, в их роду женщины передавали титул дочерям. До сих пор в семье рождались только девочки. Пока не появился Кендрик. Кроме того, дворянский титул мог носить только живой человек. Кендрик станет графом только после смерти отца. Что, как он надеялся, случится ещё очень нескоро.

A во-вторых, он бледный не потому, что сын дворянина и слишком высокого мнения о себе, чтобы выходить на улицу! Кендрик с удовольствием посмотрел бы на цвет лица того парня, с пучком-«репкой» на макушке, который пялился на него с последней парты, после такой ночи, какую пришлось пережить ему.