Глава 1. Купе на троих. Или на четверых?
– У меня аллергия на людей, – заявила я, ставя чемодан в угол купе, где, по задумке РЖД, должно было поместиться четыре взрослых тела и ещё пара душевных травм на каждого.
Проводница не оценила шутку. Она только проверила мой билет, прищурилась на мой халат с котами и удалилась со скоростью оскорблённой пантеры. Я осталась наедине с двумя женщинами: одна пахла валерьянкой, вторая – перцем, и обе, судя по выражению лиц, тоже не мечтали о поездке со мной.
– Занимайте верхнюю, – процедила та, что с перцем. – Я храплю.
– А я разговариваю во сне, – вздохнула валерьянка. – Ну, чтобы сразу без сюрпризов.
– А я, если что, веду подкаст, – объявила я и, уже стоя на стремянке, добавила: – Правда, только у себя в голове. Но, возможно, скоро выложу. Так что давайте жить дружно, дамы. Нас ждёт трое суток в обществе друг друга и туалета без замка.
На следующее утро их стало четверо. То есть, мы-то знали, что нас трое. Но где-то между Омском и Красноярском появился он. Мужчина с лицом, которое будто родилось для фраз типа: «Я вас, девушки, угощу, а вы потом никому не рассказывайте».
– Здравствуйте, – сказал он, как будто всегда тут был. – Поменялся с соседом по купе, его жена – ревнивая, а я – миролюбивый.
Мы вежливо улыбнулись. Только вот валерьянка заёрзала. Потом шепнула мне, когда он вышел в тамбур:
– Он здесь не числится. Я проверяла. Списки – моя страсть. У меня даже Excel с местами поезда.
На всякий случай я вытащила диктофон – старенький, но ещё рабочий. Да-да, несмотря на все подкаст-платформы, я обожаю аналог. Нажала кнопку.
– Итак, слушатели, день второй. У нас в купе новый пассажир. Возникает логичный вопрос: кто ты, таинственный незарегистрированный мужчина? Шпион? Любовник? Или просто тот, кто не умеет покупать билеты?
Через пару часов поезд резко затормозил. Проводница выбежала в тамбур, закричала «врача!» (в составе его, конечно, не было). Через пять минут она заглянула к нам. Смотрела на нас, как будто сейчас выберет, кого казнить.
– Девочки, – прошептала она. – У нас… труп.
И нет, это был не один из нас. Это был он. Незарегистрированный. Лежал в соседнем купе. А в его кармане был… билет. На совсем другое имя. И другую дату.
– Ну что ж, – пробормотала я, доставая диктофон. – Добро пожаловать, дорогие слушатели, в мой первый настоящий детектив.
Улики, утюг и утренняя каша
– Я, конечно, понимаю, что вы блогер, – сказала проводница, оттесняя меня от двери соседнего купе, – но это не причина совать диктофон в карман мёртвому!
– Я просто проверяла, записал ли он мой голос, – оправдывалась я, нервно улыбаясь. – У нас было многообещающее начало общения. В смысле, «доброе утро», потом кофе, потом он съел всю халву и…
– Вы сейчас серьёзно?
– Нет. Я всегда так говорю, когда пугаюсь.
Нас заперли в нашем купе. Не как подозреваемых, а как «возможных свидетелей», что звучит куда острее, когда рядом сидит женщина, способная убить взглядом. Валерьянка.
– Я знала, что он мутный, – сказала она, перемешивая овсянку пластиковым ножом. – У него даже тапки были разные! Один с полосками, другой с надписью «санаторий „Сосны“».
– Может, он просто жил полной жизнью, – попыталась пошутить я.
– Или смертью, – добавила перец-леди.
В этот момент поезд остановился вне расписания. В наш вагон вошли два человека: один – в форме, второй – в пальто, будто из 80-х. Усы, как у тех, кто в детстве пугал нас сказками. Представился как Старший инспектор Коренев. Я уже знала – этот мужчина может разрушить чьи угодно алиби только взглядом.
Он окинул нас взглядом и выдал:
– Кто-нибудь видел его вчера после 23:00?
– Да, – сказала я, и голос мой предательски дрогнул. – Он пил чай из чужой кружки. Моя была с котёнком. Он сказал: «У меня дома такой же». Но у меня нет котёнка.
Инспектор, похоже, не ожидал этого откровения.
– И это всё?
– Нет. Он нюхал подушку Валентины Ивановны. – Я кивнула на валерьянку.
– Врёт, – отрезала та. – Это он мне предложил нюхательный табак! Я подумала, это ароматизированная соль. После этого я говорила с холодильником.
– В поезде нет холодильника, – тихо сказал Коренев.
– Вот именно! – подняла бровь Валентина.
Коренев помолчал, достал блокнот и написал что-то. Наверное, «Пациенты».
– Где ваши вещи? – спросил он у нас.
И тут случилось странное.
Чемодан мертвеца… исчез. Его никто не забрал. Но его нигде не было.
– Вы уверены, что у него был багаж? – спросил инспектор.
Мы переглянулись.
Да. Маленький, с биркой, обмотанный скотчем. Мы даже спорили, что в нём – утюг или бомба.
– Значит, кто-то его забрал, – резюмировал Коренев. – Кто-то из тех, кто был… ближе, чем вы думали.
Он вышел, оставив нас в купе.
А я достала диктофон и шепнула в микрофон:
«Запись вторая. Кто ты, человек с чемоданом? Почему исчез твой багаж? И что, чёрт побери, ты нюхал на моей подушке?..»
