В мире, где ночное небо – лишь расколотое зеркало былого величия, а луна рассыпана мириадами магических осколков, каждый хранит эхо катастрофы и опасную силу. Для Селены, девушки из глухой деревушки, один такой осколок стал не даром, а проклятием, живущим под сердцем ледяным огнем, неуправляемым и пугающим. Она – тайна для самой себя, сосуд для силы, способной исцелять и разрушать, силы, что привлекает тьму, как кровь – акул.
Ее хрупкий мир рушится с появлением Кая – загадочного Охотника с глазами цвета зимней бури и душой, покрытой шрамами невидимых битв. Он – Хранитель древнего Ордена, и он пришел за ее силой, за осколком, который, по его словам, грозит миру новой катастрофой. Он знает о пророчествах, о Пожирателе Звезд, собирающем осколки для своего темного ритуала, о войне света и тени, о которой Селена не смела и помыслить.
Вынужденные бежать, связанные общей опасностью и взаимным недоверием, они становятся странными союзниками. Он – лед, порядок, долг. Она – пламя, хаос, интуиция. В суровых объятиях диких гор, в тишине древних святилищ, под взглядом расколотых звезд он учит ее владеть силой, что может поглотить ее душу. Она же, сама того не зная, учит его снова чувствовать, напоминая о тепле человечности, которое он почти утратил в своей вечной борьбе.
Между ними вспыхивает чувство – опасное, как сама магия осколков, хрупкое, как первый рассвет после долгой ночи. Но можно ли доверять тому, кто пришел отнять часть твоей души? Можно ли открыть сердце тому, чья жизнь окутана тайной и болью?
Пока Пожиратель Звезд стягивает свои сети, готовясь погрузить мир в вечный мрак, Селене и Каю предстоит сделать выбор. Довериться друг другу – значит рискнуть всем. Но только вместе у них есть шанс встретить надвигающуюся бурю. Сможет ли их запретная, рожденная на краю бездны любовь стать тем светом, что не даст миру окончательно погрузиться во тьму? И какова истинная цена равновесия в мире, где даже небеса носят шрамы?
«Осколки Разбитой Луны» – это не просто история о магии и битвах. Это симфония о поиске света во тьме, о бремени силы и хрупкости души, о любви, способной расцвести даже на руинах мира, под плачущим небом расколотой луны.
Генадий Алексеевич Ени
2025
Ночь в Селене не была просто отсутствием дня. Она дышала – прохладным, влажным вздохом, напоенным запахом мокрой земли после ливня, острой свежестью потревоженной хвои и той едва уловимой нотой озона, что всегда витала в воздухе после заката, словно мир помнил о расколотом небе. Селена сидела на старом, рассохшемся подоконнике, вдыхая эту сложную симфонию ароматов, и смотрела вверх. На Лунную Рану.
Некогда единая, совершенная сфера света, теперь она была лишь памятью, рассыпанной по черному бархату мириадами мерцающих слез. Осколки. Одни – яркие, дерзкие, соперничающие со звездами. Другие – тусклые, призрачные, как затухающие угольки воспоминаний. Старая Элиза, травница, у которой жила Селена, говорила, что это шрамы на лице ночи, оставленные гневом забытых богов. Рыбаки шептали о битве света и тьмы, случившейся так давно, что даже камни успели позабыть ее эхо. Но Селена знала – чувствовала – что истина была сложнее и страшнее любых легенд.
Потому что часть этой раны жила в ней.
Там, под тонкой кожей левой груди, чуть выше сердца, ощущалась не просто пустота. Это была воронка, всасывающая тепло, вибрирующая ледяным эхом далекого взрыва. Иногда, в моменты покоя или, наоборот, сильного волнения, она наполнялась призрачным, неземным светом, видимым лишь ей одной. Этот свет был ее тюрьмой и ее единственным сокровищем. Связью с расколотым небом, с магией, что пропитала саму ткань этого мира.
Память услужливо подбросила картинку: маленькая девочка, заблудившаяся в лесу, пахнущем грибами и страхом. Слезы горячие, соленые на губах. И внезапное сияние в ложбинке под корнями древнего вяза. Кусок застывшей ночи, холодный, как смерть, но пульсирующий живым, манящим ритмом. Подними. Коснись. Любопытство, древнее, как мир, пересилило детский ужас. Пальцы коснулись гладкой, ледяной поверхности – и мир взорвался беззвучным светом, стирая сознание. Очнулась она уже на опушке, недалеко от деревни, с гудящей головой и новым, неизбывным ощущением внутри. Осколок исчез. Или, вернее, нашел новый дом.
С тех пор ее жизнь стала хрупким равновесием. Днем – обычная девушка, помощница травницы, знающая шепот трав и повадки лесных зверей. Но ночью… или в минуты гнева, страха, даже сильной радости… сила просыпалась. Неуправляемая, дикая, как испуганный зверь. Цветы распускались под ее взглядом неестественно быстро, их лепестки светились фосфорическим блеском. Утреннее молоко в кувшине могло подернуться ледяной коркой в самый жаркий полдень. Однажды, когда сын мельника, жестокий задира Йонас, загнал ее в угол у старой мельницы, желая срезать ее волосы – такие же темные, как южная ночь – она в отчаянии пожелала ему провалиться. И Йонас, споткнувшись на ровном месте, рухнул в глубокую грязь у мельничного колеса, сломав руку. Селена убежала, задыхаясь от ужаса и… странного, злого удовлетворения, смешанного с тошнотой. Что я наделала? Нет… не я. Оно. Ледяной укол под ребрами подтвердил ее худшие опасения.
